- Не знаю! Не разглядела! Просто вот кто-то подкрался – и как наподдал под зад! Я аж подпрыгнула!
- А ты что в это время делала?
- Ой, я была очень занята. Я переживала.
- О чем?
- Не «о чем», а «что». Предательство я переживала, вот что! Меня любимый предал.
- Это как?
- Ну как? Известно как! Изменил мне с другой. Мерзавец!
- И как ты переживала?
- Ой, как я только не переживала! И рыдала, и головой об стенку билась, и подружкам жалилась, и в депрессии валялась, и даже отравиться подумывала. Очень, очень переживала!
- А сейчас?
- А сейчас я злюсь! Потому что меня отвлекли! Этот самый, который пнул! Как он мог меня, женщину! Да под зад! Мерзавец!
- А кто больше мерзавец – муж или этот, который пнул?
- Оба хороши! Но этот – хуже! Ведь муж – что? Какой ни на есть, а все ж родной. А это вообще неизвестно кто, какое он право имел меня пинать?
- Ну, может, вид у тебя такой был… располагающий?
- Это как?
- Ну, пинают обычно тех, кто выглядит жалко. Плечи опущены, руки дрожат, спина согнута, волосы обвисли, вид понурый, глаза на мокром месте и зад поджат, как у побитой собаки. Так и хочется наподдать!
- Ой, ты знаешь, вот ты прямо мое состояние описал! Ну тогда, после измены. Я все никак не могла понять: за что??? За что он меня так??? Я же и приготовить, и постирать, и рубашечку ему свежую, и газетку подсуну, и вообще вокруг него, как ученый Бобик. А он!!! Вот я и растерялась как-то. Правда, и спина согнулась, и плечи опустились, и глаза на мокром месте… Все верно!
- А теперь?
- А теперь я злюсь! Мало того что муж, можно сказать, пнул, так теперь еще и каждый встречный норовит! Ну, попадись он мне!
- А что ты ему сделаешь?
- Да я! Да я ему!!! Я ему все выскажу!!!! Что нельзя красивую женщину вот так вот пинать ни за что ни про что!
- А ты красивая? В зеркало давно глядела?
- Ой! Да что же это я? Спина согнулась, плечи опустились, волосы обвисли, глаза на мокром месте и зад поджат… Да что это я??? Так, немедленно умываться, причесываться, одеваться красиво, на лице красоту рисовать!
- … Ну вот, совсем другое дело! Любо-дорого посмотреть!
- Ага… А то я с этими переживаниями о себе как-то совсем забыла. А в зеркало глянула – и охнула! Ну просто жуть ходячая! Такую и пнуть не грех, сама бы пнула.
- А сейчас?
- Сейчас нет. Сейчас я себе нравлюсь. Я даже думаю – что это я за ним так убивалась? Да я ж красавица! Если не оценил, променял – ну, сам дурак. Счастья ему в личной жизни. А я… А у меня другие планы!
- Значит, подействовал Волшебный Пендель?
- Что? Какой Пендель?
- Волшебный. Если человек в развитии своем застывает, замирает, сам двигаться не хочет, ему Доктор Время выписывает Волшебный Пендель. Для ускорения. Кааак даст под зад – тут уж на месте не устоишь, поневоле двигаться придется!
- Это что же, получается, мне Волшебный Пендель прописали?
- Получается, так. Доктор Время шутить не любит – не хочешь добровольно – заставят принудительно. Чтобы Ход Времени не тормозила.
- А я тормозила???
- Еще как! Сама говоришь, ушла в переживания, опустилась совсем, пользы от тебя Вселенной никакой. Так бы и жалела себя, рыдала над погубленной судьбой, пока всю жизнь вместе со слезами не выплачешь. А Волшебный Пендель получила – ишь как бодро забегала! Откуда что взялось?
- Ну, когда я рассердилась, у меня прямо какая-то энергия пошла! Захотелось немедленно найти причину! То есть виновника! А его нет. Оказывается, Волшебный Пендель, вон оно что…
- Ну да. Только со второго раза подействовало.
- Почему «со второго»? Меня только один раз пнули!
- Неееет… Первый раз – с помощью мужа пинали. Ты не поняла просто. Предпочла его виновником назначить. А ведь уже тогда можно было задуматься: ты-то что не так делаешь? Может, пора перестать носить мужу тапочки в постель и в себе что-то изменить? Ну, хоть прическу сделать? Или в Клуб Любителей Кактусов записаться?
- А что? Помогло бы?
- Может, и помогло бы. Когда ты сама себе интересна – мужу тоже интересно становится. Но что теперь гадать – ты ж все равно не отреагировала. Вот и пришлось тебя того… Еще раз! Да побольнее! Чтобы уж наверняка!!!
- Да уж, до сих пор таз гудит… А нельзя обойтись без этих самых Волшебных Пенделей?
- Можно! Пендель прилетает только к тем, кто застоялся на одном месте. Если ты в целенаправленном движении – всегда промахивается!
- Ой, что-то мы с тобой заболтались! Давай-ка быстренько целенаправленно двигаться, а то боюсь, как бы Волшебный Пендель снова не прилетел. Я уж лучше добровольно!
Добавлено (24.11.2011, 00:05) --------------------------------------------- такая вот трогательная история) ну и пусть-лубок)пусть побудет здесь)
ЭХО, сказки животрепетные ...Живые.....вот поймалось слово Животворящие... ...и ветка знаковая .... загадочная))) по сленговскому имени спой-лерская:D
типа с невидимыми волшебными ягодами на любой вкус .....
вот история Любви...по имени Солнечный Пёс
СОЛНЕЧНЫЙ ПЁС
Тот, кто пережил предательство, меня поймет. У моего любимого мужа, с которым мы строили Свой Мир целых 20 лет, съели пуд соли, прошли 100 дорог, построили дом (и не один!), вырастили дерево (и не одно!), вырастили сына (и не одного!), и что там еще положено, как оказалось, есть Другая Женщина. Да нет, что я говорю! - другие женщины. Много и разные. И выяснилось все это, можно сказать, в одночасье. Я никогда не считала себя слабой. Но этот удар меня подкосил. В боксе это, кажется, называется апперкот. Или нокдаун. В общем, неожиданно и очень, очень больно. И не было в углу доброго тренера, который обмахнул бы меня полотенцем и дал попить воды. Болельщики - были. Одни болели за меня, другие - за мужа. Но я все это наблюдала, как сквозь толстое стекло. Мне было не до публики. Нокдаун, понимаете ли… Мысли метались, как куры, когда в курятник заберется хорек. Мой любимый муж оказался тем самым хорьком, и мысли-куры его боялись. И метались, пытаясь спастись, а значит - спасти меня. «Наверное, так и сходят с ума», - поняла я. Честно говоря, неплохой выход. Сойти с ума - и не думать больше об этом. Сидеть перед добрым доктором в белом халате, задающим разные вопросы, и нести всякий бред. Я сумасшедшая, мне можно. Останавливала мысль: это что же, мне - шесть квадратных метров в психушке, а ему - вся остальная жизнь? Несправедливо!!!! Во мне закипала холодная злость. Злость давала силы не сойти с ума, не нажраться водки до улета, не покончить с собой. Злость заставляла искать выход. Это было трудно, потому что я любила его - хорька и предателя. Я любила его, когда он смотрел на меня в ЗАГСе обалдело-счастливыми глазами, и когда он брал на руки нашего первенца, и когда мы копали грядки на участке, где будем строить Свой Дом, и когда он, пьяный и обиженный, изливал свои претензии к жизни, и когда лежал больной с температурой под 40, и когда что-то мастерил для дома. Я любила его всегда и всякого. И я могла простить ему все. Вернее, я так думала раньше. Оказалось, не все. Все, кроме предательства. Я искала выход, и время от времени находила. Но всегда оказывалось, что это не выход - обманка, как очаг на холсте в каморке Папы Карло. Я пыталась поговорить с ним, но муж ушел в глухую несознанку под девизом «ничего не было!». Когда выяснилось, что все-таки было, лозунг сменился на «было, но давно закончилось». Когда выяснилось, что не закончилось, был выброшен новый лозунг, потом еще, и еще. Муж очень хотел сохранить семью, и чтобы все было, как есть. А я не хотела. «Как есть» - это был нокдаун. Такой большой, долгий, непрерывный нокдаун. Возможно, можно приспособиться и стать Миссис Вечный Нокдаун, но я не хотела. Однажды ночью вдруг мысли-куры устали и притихли. И в наступившей тишине я четко увидела, во что превратилась наша жизнь. Вот лежит в нашей супружеской кровати мой муж и мирно похрапывает. А вот за компьютерным столом сижу я и уже который день не могу спать. У него - сон, а у меня - хорек. У него - мелкие неприятности, а у меня - Предательство. У него - много-много женщин, и каждая его любит и втайне надеется, что вот еще чуть-чуть подождать - и… А у меня? - Господи, помоги мне! - взмолилась я. - Я не могу так больше. Я не могу без Любви. Но такая любовь - это не любовь, это боль и страх. Я хочу, чтобы мой муж был другим. Как тогда, когда он за мной ухаживал. Чтобы он ходил за мной хвостиком и заглядывал мне в глаза. Чтобы он радовался, когда меня видит, и внутренне прыгал от восторга, что мы вместе. Чтобы он обнимал меня, положив голову мне на плечо, и не дышал от счастья. Чтобы мы вместе ходили гулять, как раньше, и играли, и бегали на перегонки. Чтобы он не смотрел на других, чтобы я для него была Главным Человеком. Чтобы ему была нужна только я, и никто больше. На этом месте я поняла, что портрет Идеального Мужа принимает конкретные очертания. Мне нужна была собака. Да! Верный пес, который вернет мня к жизни. Который будет мне другом и станет понимать меня с полуслова. И будет выполнять команды, не обсуждая их. И он будет нуждаться во мне, а я стану заботиться о нем, а пес заплатит мне Безусловной Любовью. Эта мысль уже не была похожа на мечущуюся курицу. Мысль была сильной, ясной и очень позитивной. Кажется, эта дверь оказалась настоящей. Утром я занялась реализацией. Я полезла в Интернет, я стала обращать внимание на всех псов, встречающихся мне на улице, на работе тоже главной темой стала собачья. Муж-хорек отодвинулся на задний план - лихорадочные поиски Выхода сменились на лихорадочные поиски Собаки. Это было гораздо более приятно, чем думать о его чертовых бабах и нашем тонущем семейном корабле. Не помню, сколько времени я потратила на шлифовку образа Собаки. По-моему, немного. Видимо, моя мысль о Верном Псе была настолько материальна, что он не мог не прийти. И появился он самым чудесным образом. Однажды вьюжным вечером я услышала странные звуки, идущие, как оказалось, от входной двери. Открыв дверь, я обнаружила нечто похожее на заснеженный бесформенный куль. Куль время от времени издавал тонкие и очень жалостные звуки. Какое-то время я оторопело смотрела на куль, не понимая, что это вообще и почему оно под моей дверью. В это время верх куля дернулся, во все стороны полетели снежные ошметки, а из куля проглянул очень живой и, кажется, даже смеющийся глаз. «Господи, да это же собака!» - ахнула я и стала затаскивать куль в дом. Куль дрожал, не сопротивлялся и был, кажется, полумертвым от перенесенных лишений и холода. «Совсем как я недавно», - отметила я. Дальше начались хлопоты по отмыванию, отогреванию и прочему восстановлению жизнедеятельности. Через какое-то время передо мной сидел пес. Пес был какой-то нереальный. Во-первых, совершенно непонятно было, где у него голова, а где хвост: он порос буйной кудрявой шерстью, в которой терялись все остальные признаки и проявлялись только когда он вилял хвостом или жаждал поесть. Во-вторых, после моих Интернет-изысканий я неплохо разбиралась в породах - не было такой породы! Хотя псина явно демонстрировала смесь породы и сдержанного благородства. В-третьих, он явно знал все правила приличия и вел себя, как примерный мальчик из хорошей еврейской семьи. В-четвертых, он был совершенно невероятного цвета, который я даже затруднялась определить: не то песочный, не то персиковый, или даже розовый с примесью апельсинового. В общем, собаки такими бывают только во сне или в отделе игрушек. Он вообще был похож на крупную мягкую игрушку из «Детского мира». Очень солнечный пес. Сказочный такой. - Да, я Солнечный Пес, - услышала я у себя в голове. Но не испугалась. Сказка так сказка, чего там. - Я пришел, потому что ты меня звала, - продолжил Пес, отвечая на мою невысказанную мысль. - Ты чей? - спросила я вслух. Пес склонил голову набок и ничего не ответил. Я поняла, что чей бы он не был раньше, теперь у нас с ним Отношения. Это было ново, приятно и немного пугающе. У меня еще никогда не было таких сказочных отношений. - Да, у нас складываются Отношения, и мы их будем строить вместе, - подтвердил Пес и почесал лапой за ухом. Я была не против. И даже очень «за»! Отношения с Солнечным Псом было строить весело и интересно. Может быть, потому, что он не умел разговаривать. Зато он умел прекрасно слушать. Я ему говорила - а он соглашался. Или не соглашался, и тогда мы искали новые решения. Он понимал меня с полуслова - нет, что там! - с полумысли. Он мгновенно сообразил, где его место, как и когда его будут кормить, каким образом мы будем гулять и кому он обязан своим счастьем. Я пребывала в эйфории. Все, что не давал мне муж-хорек, дал мне мой Солнечный Пес. Он стал мне другом и понимал меня без слов. Он выполнял мои команды, не обсуждая их. Он нуждался во мне и платил за мою заботу Безусловной Любовью. Он вилял хвостом и заглядывал мне в глаза, неотвязно ходил за мной, сопровождал меня в дальних поездках на нашем джипе, обнимал меня и не дышал от счастья, ел из моих рук и выражал свой восторг от наших Отношений всеми мыслимыми и немыслимыми способами. Если бы он был мужчиной - я вышла бы за него замуж не задумываясь. Но он был Псом, и поэтому мы просто дружили. Муж-хорек существовал где-то там, на периферии, он куда-то уходил, приходил, что-то говорил, даже, кажется, сделал дома ремонт - но меня это уже мало интересовало. У меня был другой Объект Любви и другие Отношения. Первое облачко в наших отношениях пробежало, когда он возле магазина вдруг пропал. Вот так взял - и пропал. Я долго бегала, искала его, звала, но он как будто растворился. Сначала я была в отчаянии. Потом - в изнеможении. А к вечеру успокоилась. Я сидела и утешала себя: «Да, пропал в никуда! Но ведь он и пришел ниоткуда. Жаль, что наши Отношения были такими короткими, но они были такими радостными! И спасибо, что они были». Пес вернулся утром. Вид у него был виновато-независимый. Мне очень хотелось его отругать, но радость была больше. Я к нему привыкла, и мне его не хватало. - Это называется «зависимость», - сообщил Пес как обычно, без слов - голосом где-то у меня в голове. - Как ты мог меня бросить? - укорила Пса я. - Я же волновалась, скучала… я уже думала, что потеряла тебя навсегда. - Я буду лечить тебя от зависимости, - пообещал Пес. - Я буду уходить и приходить, и это мое решение. А ты можешь принять его или не принять, и это будет твое решение. Я тебя очень люблю, но мне тоже нужна свобода. Ведь мир такой большой и интересный, и мне иногда хочется побегать без поводка, познакомиться с другими собаками, и может, даже сделать что-нибудь запретное. Например, порыться в мусорной куче. Я молчала. Где-то я уже что-то подобное слышала. - Ну так что, мне уйти? Или будем строить Отношения дальше? - поторопил меня Пес. Я была сердита. Но не настолько, чтобы вот так взять и расстаться, не узнав, что будет дальше. - Будем, - сказала я. - Только пообещай мне, что ты так больше не сделаешь никогда. - Я не могу тебе этого пообещать, - возразил Пес. - Я ведь собака, у меня инстинкты. Так что принимай меня со всеми инстинктами - или давай расстанемся друзьями. И это я уже где-то слышала. - Ну хорошо, - вздохнула я. - Раз уж ничего не поделаешь, давай забудем. Проехали. И пес радостно запрыгал, а потом кинулся ко мне на грудь, обнял меня и засунул свою голову мне под мышку. «Ничего, дорогой, я тебя выдрессирую, - подумала я. - Ты у меня будешь знать свое место». И мы стали строить наши Отношения дальше. Теперь моя жизнь была наполнена совместными прогулками, отмыванием лап, варкой витаминных собачьих супчиков и поисками подходящего ошейника. Попутно я занималась поисками новых методов дрессировки и внедрением их в жизнь. Пес охотно в этом участвовал и дрессировке охотно поддавался. Я была вполне счастлива, пока в какой-т момент не заметила, что он, мой Верный Пес, шикарно манипулирует мною. - Ты что творишь, подлец? - грозно спросила его я. - Я ведь вовсе не учила тебя валяться на моем диване. И сама не заметила, как ты здесь стал лежать каждый вечер. Не хватает только газеты и банки с пивом. В чем дело, ты, псина? Псина глянула на меня искоса лукавым глазом. - Дрессировка процесс всегда обоюдный, разве ты не знала? - весело сказал он. - Знаешь, что говорят обезьяны в виварии о своих исследователях? «Вот сейчас прозвенит звонок, замигает лампочка, и все эти квазиобезьяны в белых халатах побегут совать нам бананы, это называется условный рефлекс». - Ну ты и фрукт! - ошеломленно выдохнула я. Как он меня сделал! Как девочку. - Я тебя люблю и поэтому поддаюсь твоей дрессировке, - объяснил Солнечный Пес. - А ты любишь меня и поэтому тоже поддаешься моей дрессировке. Это такая Игра, и в нее играют все живые существа. В той или иной степени. «Ничего себе открытия!», - подумала я. Никогда не задумывалась о взаимности в дрессировке. А оно вон как повернулось. Открытие было шокирующим, и я никак не могла дать ему однозначную оценку. В одном он был прав: я его любила, и он меня любил. Поэтому я, в целом, не стала сразу протестовать против заявленной Игры. Хотя было, о чем подумать. А вскоре случилось страшное. Мы поссорились. Я пришла расстроенная, опять полаялась на работе с начальством, и в голове кипели возражения, обвинения и планы мести. В таком вот агрессивном состоянии я кое-как побросала одежду в прихожей и рванула на кухню что-нибудь съесть, а заодно покормить и Солнечного Пса. Когда я вышла с миской, полной вкусненького рыбного супчика, я обнаружила, что подлая собака вероломно доедает мою новую французскую сумочку. И даже урчит от удовольствия, животное! На мой отчаянный крик он поднял голову и преданно гавкнул. - Ты что наделал? - в гневе кричала я. - Как ты мог? Кто тебе разрешил??? Кажется, я его даже пнула. Не помню. Я ненавидела его в этот момент. Сумка стоила мне почти всей зарплаты - немаленькой, надо сказать. И я ее только что купила. И даже не все еще успели высказать восхищение. Или зависть. В общем, потеря сумки в мои планы не входила. Остаток дня прошел в страданиях. Я переживала потерю сумки. А Пес переживал потерю моего расположения. Он дисциплинированно лежал в углу, на своей подстилке, свернувшись в клубок, мордой к стене. Не прыгал, не лаял, не просился гулять и не лез на диван. Спина его выражала обиду и заброшенность. Первой не выдержала я. Я пришла в прихожую и села рядом. - Ну ладно, не обижайся, - попросила я. - Ты же понимаешь, что сам виноват. Пес молчал. - Конечно, я на тебя наорала, и это неправильно, - извинилась я. - В конце концов, я сама ее здесь бросила. Пес дернул кончиком хвоста. - Понимаешь, сумку я еще могу купить, - объяснила я. - А дружбу не купишь. Ведь правда? Ну, не дуйся. Давай мириться. Пес неохотно повернулся. Он был все еще обижен. - Ты пришла злая, - сказал он, - и я подумал, что надо тебе помочь. Я просто всегда так сбрасываю агрессию. Грызу что-нибудь. А то ведь и кусаться начать недолго. А кусаться уж совсем нехорошо. Я подумал, что тебе надо тоже сбросить агрессию, а то она порвет тебя изнутри. И дал тебе повод. Только и всего! - Я сбросила агрессию, - призналась я. - На тебя. И теперь страдаю. - Я уже не обижаюсь, - вздохнул пес. - Хотя сначала было очень обидно. Я же сделал это для тебя. Мы с тобой почти одно целое, и мы зеркалим друг друга. Когда ты злая - и я злой. Когда ты переполнена любовью - и я переполнен. Когда тебе грустно - и мне грустно. Я думал, ты понимаешь… - Теперь понимаю, - тихо сказала я. - Я как-то не думала об этом раньше. Но ты говоришь правильно. Все так и есть! Спасибо тебе, дорогой! И я обняла его, а он меня. Мы сидели на полу в прихожей в обнимку, и были переполнены любовью, и я думала о том, что мой муж столько раз давал мне поводы сбросить агрессию, и мы с мужем столько раз отвечали злостью на злость и непониманием на непонимание, что уже и со счету сбились. И никогда не попытались понять - почему… И снова потекли дни, в каждый из которых мы строили Отношения, кирпичик за кирпичиком. Иногда нам приходилось разбирать неудачные куски, и тогда мы складывали кирпичики заново. То, что получалось, нам обоим нравилось. …Однажды мы с Солнечным Псом, выйдя на прогулку, поздним вечером стояли и любовались заснеженным городом. - Скоро весна, - сказала я. - Снег растает, и мы с тобой сядем в джип и поедем к морю. Ты знаешь, оно здесь совсем недалеко. - Скоро весна, - эхом отозвался он. - У меня начнется гон. И я захочу убежать надолго, чтобы найти себе пару и продолжить род. - Как - убежать? - испугалась я. - Куда убежать? И ты сможешь? Сможешь оставить меня??? - Это жизнь, - сказал Пес, глядя вдаль. - Иногда надо оставлять друг друга, чтобы потом стать еще ближе. - А если я не захочу принять тебя??? Ты ведь будешь шляться неизвестно где, неизвестно с кем, и придешь грязный, помятый, может, даже заразный! - возмущенно сказала я. - Я же вернусь к тебе! - возразил Пес. - Это Зов Природы, я не могу ему противостоять, ты должна понять! Но я люблю тебя и вовсе не хочу уходить навсегда. Я выполню то, что велит Зов, и снова буду с тобой. - А что же делать мне, пока тебя не будет? - спросила я. - Ждать, - тихо ответил Пес. - И простить мня заранее, потому что я не могу по-другому. - Но я знаю много других псов, которые никогда не убегают от своих хозяек! - вспомнила я. Мне очень не хотелось, чтобы он уходил. - У многих псов Зов подавлен, - грустно сказал Пес. - Это уже не Свободные Псы. Это Комнатные Собачки. Они хорошие, добрые, веселые, они несут радость, но не несут Счастья. И с ними нельзя строить Отношения - они всегда со всем согласны, а это уже не диалог, а монолог. Я глянула на Пса с уважением. Он был очень умный, мой Солнечный Пес. Гораздо умнее меня. - Но ты всегда сможешь заменить меня, заведя себе комнатную собачку, - предложил он. - Я не хочу комнатную! Я хочу тебя! - возразила я. - Тогда жди. Я тебя очень люблю, и мне хорошо с тобой. Мне интересно строить наши Отношения. И я обязательно, обязательно вернусь. И снова буду валяться на диване, а ты меня ругать. И ты снова будешь варить мне витаминные собачьи супчики. А я снова смогу обнимать тебя и засовывать голову тебе под мышку. Чтобы не дышать от счастья. Я молчала. Это было знакомо. Это было больно. И это было неизбежно. И я вдруг поняла, почему до сих пор не могу простить мужа. Просто он обещал мне хранить верность - и обманул. Предал, значит. И ничего не объяснил мне про Зов Природы. И мы построили свой дом на шатком фундаменте недомолвок, обмана, обвинений и прочих хлипких материалов. Если бы знать… «Мой Солнечный Пес, где же ты был раньше?», - печально подумала я. Он прижался к моей ноге, а я положила руку ему на голову. Мы не смотрели друг на друга, но смотрели в одном направлении. Перед нами простирался скверик. Город. И вся жизнь. И возможность научиться наконец строить Отношения, исходя из Любви - так, как умеют только Свободные Солнечные Псы. (с) История от Эльфики
Добавлено (24.11.2011, 13:18) --------------------------------------------- пусть побудит в приютной ветке и эта Сказка
А и хорошо, что думает, – серьезно сказала Баба Яга, перестав кривляться. – Как ты думаешь, зачем люди в страшные сказки попадают? - Зачем? – растерялась она. - Да затем, голова твоя садовая, чтобы он Силу свою получил. Сам, понимаешь?
Дата: Понедельник, 12.12.2011, 13:39 | Сообщение # 22
Путь Дракона.Север
Группа: Друзья
Сообщений: 1957
Статус: Offline
очень люблю сказки Эльфики
Шляпница
ШЛЯПНИЦА К шляпнице я попала благодаря Натусику. Натусик – это моя подруга. Она очень красивая и словно подсвеченная изнутри. Рядом с ней и я кажусь себе гораздо симпатичнее. Натусик не любит засиживаться подолгу на одном месте и часто вытаскивает меня, как она говорит, «проветриться» - в театр, в кино или просто побродить по городу. Вот и тогда мы собирались, кажется, в парк…
- Ты готова? – спросила меня Натусик, наводившая последние штрихи на лицо перед огромным, в половину прихожей, зеркалом. - Ну в общем да, - порадовала я. – Сейчас беретку надену, и выходим.
Я подошла к зеркалу, натянула беретку и застегнула «молнию» на куртке. В зеркале отразились мы обе – я и Натусик. Я безрадостно вздохнула. Натусик была похожа на орхидею в выставочном зале, а я – на сорняк, притулившийся под забором.
- Мм-да, - сказала Натусик, оценивающе окинув нас взглядом. - Вот и я говорю – мм-да… - уныло согласилась я. - А я говорю – ты цены себе не знаешь! – завела привычную песню Натусик.
Натусик была целиком и полностью права. Цены я себе действительно не знала. Если бы Натусик была выставлена на продажу – то непременно в отделе «Эксклюзивные товары», на центральной витрине с подсветкой, и по самой высокой цене. А если бы продавали меня – ой… Наверное, в отделе «Неликвиды». Или на распродаже. Или даже со склада не стали бы доставать – вернули бы производителю, с рекламацией…
- Я знаю, о чем ты думаешь, - заявила Натусик. – И ты не права! У тебя отличная фигура, ты хорошенькая, ты умнее всех на свете, только вот не умеешь себя подать, потому что сама себя не ценишь.
Натусик всегда старается повысить мою самооценку, но в этом плане я безнадежна. Да и хорошо ей говорить: у нее врожденное чувство стиля, она сразу видит, что с чем сочетается, она из булавки, старого чулка и пары перьев за 5 минут может смастерить такую брошь, что в театре люди больше смотрят на нее, чем на сцену. А я… Натусик сама водит меня по магазинам и подбирает мой гардероб, но на мне даже самые стильные вещи смотрятся уныло и несуразно, как на колхозном пугале. И сочетать я их ну совсем не умею! Ну не фактурное я существо, не фактурное!
- А знаешь что? – вдруг прищурилась Натусик. – Ну-ка, сними свой жуткий берет! Я покорно стянула берет. Лучше, по-моему, не стало. - Я поняла! – торжественно заявила Натусик. – Тебе нужна шляпа. - Что-о-о??? – безмерно удивилась я. – Мне? Шляпа??? Да ты с ума сошла! - Разумеется, не с этой курточкой и не с джинсами, - успокоила Натусик. – Знаешь, в 19 веке все женщины носили шляпы, и выглядели при этом прекрасно! Шляпа придает шарм, не позволяет сутулиться и вообще вырабатывает царственную осанку. - Натусик, да побойся бога! – воззвала я. – Ну ты в шляпе – это я понимаю. Но я в шляпе??? Ты хочешь, чтобы надо мной кони ржали? - У нас в городе нет коней. Я не видела, - сообщила Натусик, бегая по мне взглядом. – Так что ржать смогу, в лучшем случае, я. А я – не буду, обещаю.
В глазах ее появился лихорадочный огонек, что означало – на нее снизошло творческое вдохновение, и теперь она не отстанет, пока не воплотит задуманное в что-то материальное. Сопротивляться ей в таких случаях бесполезно и даже опасно для жизни.
Вот так я и оказалась у шляпницы. Адрес мне дала Натусик, но сама со мной не поехала – сказала, что шляпница принимает исключительно по рекомендации и индивидуально, поэтому я должна выпутываться сама.
Шляпница жила на окраине города, в старом двухэтажном доме с таким странным балкончиком-не балкончиком (мезонином? – всплыло из глубин памяти). В общем, очень старорежимный дом.
Жилище ее оказалось таким же старорежимным. Высокие потолки, лепнина, закругленные углы, плюшевые тяжелые шторы (драпри? – услужливо выдала память).
И шляпница выглядела старорежимно: невысокая сухонькая дама (назвать старушкой – ну язык не поворачивался!), в строгом черном платье с белым ажурным воротником, в лаковых туфлях и с такой замысловатой прической, что я обомлела. Не думала, что такие в обыденной жизни вообще встречаются! Особенно у пожилых шляпниц!
- Вы по чьей рекомендации? – осведомилась дама. - Натусика… То есть Наталии Осипчук, - старательно отрекомендовалась я. - Ах, Натусик! Как же, помню, очень ценю, замечательная девушка, высший класс! Очень приятно. Проходите, - гостеприимным жестом дама указала мне на дверь в комнату.
- Что привело вас ко мне? – спросила она, когда мы устроились в глубоких креслах у плетеного столика. Этот же вопрос первым делом задал мне психолог, к которому Натусик отправляла меня в прошлом году. Психолог был молодой, видный, и кончилось тем, что я позорно в него влюбилась и сбежала, так толком и не ощутив каких-либо позитивных результатов. Но в пожилую даму я вряд ли влюблюсь, так что же я теряю? Я набрала воздуха побольше и выпалила: - Хочу шляпу! - А зачем вам шляпа, милая? – ласково спросила дама. – Вы же их, я вижу, отродясь не носили? - Не носила, - подтвердила я. – Но Натусик говорит, что шляпа вырабатывает царственную осанку. И вообще… - А вам не хватает только царственной осанки? – мягко и настойчиво продолжала расспрашивать шляпница. - Мне много чего не хватает, - неожиданно для себя призналась я. - Чего же? – подбодрила меня она. - Веры в себя, например. И еще я не знаю себе цены. Неуверенная я, опять же. Хорошие вещи носить не умею. Сутулюсь… В общем, наверное, зря я к вам пришла! Какие уж мне шляпки??? Моя одежда – джинсы и джемпер, летом – футболка. Сверху куртка по сезону – и порядок. А к ней – вязаная шапка или беретка, и еще у меня на холода норковая формовка есть… Вот. Извините. Я пойду? - Нет, милая, не пойдете, - весело сказала шляпница. – Потому что вы совершенно правильно сюда пришли! И я с удовольствием с вами поработаю. Ах, какой экземпляр!
Я удивилась: что уж там она во мне увидела? Но заметно было, что она действительно мною заинтересовалась. И в глазах у нее появился такой же лихорадочный огонек вдохновения, который я так часто видела у Натусика.
- Пройдемте, милая, в студию, - пригласила она. – Сейчас, я только включу дополнительный свет… Студия ее меня поразила. Больше всего она напоминала чердак, на котором в относительном порядке хранятся разные вещи. Чего тут только не было! Чугунные утюги, теннисные ракетки, потемневшая от времени прялка, спортивная рапира, вычурные вазы разных размеров, рыболовная сеть, и еще куча всякого хлама. Зачем все это шляпнице??? Я ничего не понимала. И у меня сразу как-то глаза разбежались и все в голове сместилось. Я даже подумала, что так, наверное, и бывает, когда говорят "крыша поехала". Моя - точно поехала.
- Пожалуйста, встаньте вот сюда, перед зеркалом, - пригласила шляпница. Я повиновалась. В зеркале отразилась я – в расстегнутой курточке (почему-то она не предложила мне раздеться), в сереньком берете, с растерянным лицом… В общем, не королева Марго, это точно. И даже не ее горничная. Так, может быть, кухарка… - Попробуйте посмотреть на себя, как на незнакомку, - предложила дама. - Посмотрите внимательно, что вы можете сказать об этой девушке? - Не красавица, - честно сказала я, оценив отражение. – Умные глаза, как у собаки. Наверное, на работе ценят. И еще боится очень. Даже, наверное, хочет сбежать. И не верит, что у нее что-нибудь получится. - Согласна, - кивнула шляпница. – А теперь повесьте вот сюда куртку и берет. Прошу вас. Наденьте вот этот черный балахон – он нейтральный и пойдет к любой шляпке. Надевайте же! И снова смотрите на себя в зеркало. Пока я выполняла ее повеления, шляпница, сцепив руки в замок перед собой, мерно расхаживала по студии и монотонно говорила: - Деточка, запомните раз и навсегда, заучите и повторяйте как молитву: «Некрасивых женщин не бывает. Бывают нераскрытые». Запомнили? - Запомнила, - кивнула я. Меня почему-то внезапно потянуло в сон – от ее голоса, что ли? - Далее. Цену себе устанавливаете только вы сами. И никто другой. В вашем магазине вы сами и директор, и продавец, и маркетолог, и ревизионная комиссия. Уяснили? - Уяснила, - кивнула я. - Какую бы цену вы не поставили, остальные постепенно к этому привыкнут, и на каждую цену найдется свой покупатель. Понятно? - Понятно, - подавила зевок я. - И помнить надо только об одном: товар надо красиво оформить! А если цена не соответствует оформлению, это неправильно, это не комильфо. Согласны? - А что такое комильфо? – спросила я. - Неважно. Потом поймете. Вы действительно хотите примерить шляпки? Имейте в виду, это навсегда изменит вашу жизнь. Не боитесь? - Хочу, - подтвердила я. – Не боюсь. Что уж там такого замечательного, в моей жизни, чтобы я за это цеплялась? - Хорошо, - улыбнулась шляпница. – Если не цепляетесь – уже хорошо. Какую шляпку вы хотели бы посмотреть? - Не знаю, - пожала плечами я. – Я совсем не разбираюсь в шляпах. Может быть, для начала вы мне что-то посоветуете? - Разумеется, милая. Давайте начнем с этой. Примерьте! Она легко сдвинула часть стены – оказалось, стена была раздвижной, и там оказалось множество всевозможных шляпок – просто глаза разбегались! Она сняла одну, терракотового цвета, с округлым верхом и маленькими полями, и тут же напялила ее на меня. Я уставилась в зеркало. То, что я там видела, мне не нравилось. Кажется, черты моего лица несколько изменились: из-под шляпки на меня смотрела не особенно приятная особа с крепко сжатыми губами и востреньким носиком, который так и норовил разнюхивать, проныривать и влезать. Спать захотелось еще больше.
- Говорите! – властно приказала шляпница. – Не задумываясь, все, что в голову придет. Я открыла было рот сказать, что ничего мне в голову не приходит, но неожиданно для меня из него полились какие-то другие слова: - И чего это они там затевают? Надо бы разузнать. Явно думают обо мне всякие гадости. От них можно только плохого ждать. Но я должна их опередить. Не дождетесь! Я тоже кое-что про вас знаю! Я вам докажу, что я - лучше. Сплетники несчастные...
- Замрите! Если бы это была картина, как бы вы ее назвали? – неожиданно прервала мой «поток сознания» шляпница. - «Подозрительность», - тут же отозвалась я. - Вам нравится эта шляпка? - Нет! Что вы! Ни в коем случае! – гневно отвергла эту мысль я. - Тогда снимите ее и отложите пока, - подсказала шляпница. – Готовы к следующему эксперимету? Ну и хорошо. Оп-ля! Следующим оказался кокетливый капор с лентами и розочками. Как только он оказался на мне, вдруг на меня нахлынуло какое-то фривольное настроение. Хотелось визжать, бегать от гусаров и танцевать канкан. - Не сдерживайте своих порывов, милая. Здесь можно! – поощрила меня шляпница, щелкая пальцами. На щелчок включилась музыка, и раздался действительно канкан, и против своей природной сдержанности и застенчивости, я пустилась в пляс. Подхватив двумя руками долгополый черный балахон, я азартно дрыгала ногами, и со стороны, как мне кажется, напоминала более всего взбесившееся пианино. Под конец я от души взвизгнула и села на шпагат, благо мы с Натусиком неравнодушны к фитнесу и регулярно посещаем спортзал. Музыка смолкла. И я моментально покрылась холодным потом: да что же это со мной творится??? Я что, с ума сошла?
- Прекрасно, вы умница! Вы меня порадовали, - поспешила сообщить шляпница. – А вы порадовались? - Я? Извините, простите ради бога, я не знаю, чего это на меня нашло… - стала оправдываться я. - Стоп! – оборвала меня шляпница и быстро надела на меня другую шляпу – чопорный черный котелок с узкой ленточкой. – А теперь продолжайте. - Я не понимаю, что это на нее нашло, - строго сказала я. – Прошу извинить меня за невоспитанность моей дочери! Это больше никогда не повторится. Она будет примерно наказана. Две недели без прогулки и по два часа музыкальных экзерсисов ежедневно, сверх обычного. Это понятно?
Из зеркала на меня смотрело лицо, в котором явственно проступали черты моей мамы. Строгой, бескомпромиссной, беспощадной к невоспитанности и разгильдяйству, четко знающей, «как надо» и «как положено». - Мама… - беспомощно проблеяла я. – Мамочка, пожалуйста… Прости меня, я не хотела… - Стоп! – вновь прервала меня шляпница и жестом фокусника ловко поменяла котелок на бесформенный белый колпак, закрывший мне все лицо. Впрочем, прорези для глаз в нем были – но я теперь мало что видела. И сразу почувствовала себя жертвой. - Мамочка, не надо! – попросила я и заплакала. – Я буду хорошей девочкой! Я буду слушаться! Я буду воспитанной, честное слово! Я больше никогда в жизни не буду танцевать! И визжать тоже! Я клянусь тебе! Я никогда не посрамлю честь нашей семьи!
Слезы душили меня и заливали лицо. И когда шляпница сдернула колпак, мне стало стыдно: ну что это со мной происходит? Безумие какое-то! - Безумие… Ну давай попробуем, - сказала шляпница и мгновенно надела на меня другой колпак – шутовской, двурогий, один рог красный, другой зеленый, а на конце бренчали бубенчики. – Как тебе? Я вскочила. Мне было вовсе не весело (странно, а я думала, что шуты – очень веселые люди!). Но я почему-то почувствовала злость, медленно переходящую в ярость. - Подходи, народ людской! Я смешу вас день-деньской! Можно эдак, можно так, потому что я дурак! – завопила я, прыгая по студии. – Посмотри на барыню, перечницу старую! Не сеет, не пашет, не поет, не пляшет, все на свете знает, морали читает! - О ком это ты? – вкрадчиво спросила шляпница. - О маме! – отмахнулась я – и замерла на месте. – О маме? О господи! - Стоп! – снова вмешалась шляпница и махом убрала шутовской колпак, водрузив мне на голову странную шляпку – золотистую спираль на тонком ободке, похожую на нимб. Я глянула в зеркало, и в меня хлынули странные чувства. - Это тоже любовь… - с удивлением произнесла я. – Она думала, что без этого я не проживу. Без дисциплины и серьезности. Она хотела, как лучше. Мама хотела меня защитить. Она не виновата. И я тоже не виновата. Никто не виноват… - Милая, посмотри на меня. Давай попробуем вот это, - мягко предложила шляпница, протягивая мне соломенную шляпу с широкими полями. Я надела ее – и мне сразу стало спокойно и хорошо, как летом на даче, в шезлонге и с книжкой, а рядом блюдечко со спелой вишней. - Вот теперь мы можем обсудить все это, - погладила меня по плечу дама. – Ты хочешь что-нибудь сказать? - Что это было? – задала я давно мучающий меня вопрос. - Искусство, - просто ответила дама. – Я умею делать шляпки, поднимающие разные эмоции. И выводящие их. Такая шляпная терапия, понимаешь? - Шляпная терапия, - повторила я. – Эмоции, стало быть… Вы знаете, я сейчас поняла, что я всю жизнь чувствовала себя виноватой перед мамой. Ей хотелось, чтобы я была серьезной и вдумчивой. И дисциплинированной. И чтобы жила по правилам. А я не могу! Не то чтобы совсем не могу – но мне не нравится. Мне приходится себя заставлять жить по режиму и делать только то, что приличествует порядочной девушке. Я когда канкан танцевала – мне нравилось, правда. Но потом я ужаснулась – а что мама скажет? Если узнает? И мне стало очень стыдно. Я всю жизнь доказываю ей, что я умная и правильная. А сама на нее внутренне злюсь! Потому что живу не своей жизнью, а ее. Ну, как она бы ее прожила. - Ах, милая, я думаю, если бы ваша мама примерила мои шляпки, вы бы удивились, насколько ошибочно это умозаключение, - грустно сказала шляпница. – Мы все в угоду какому-то мифическому «общественному мнению» с детства учимся подавлять свои эмоции и истинные желания. Ваша мама, я полагаю, не исключение… - Наверное, - согласилась я. – Но это же ее дело, правда? - Правда, - подтвердила странная шляпница. – Вы примерили на себя разные роли, и похоже, многое поняли о себе, не так ли? - Так, - созналась я. – Я поняла, что слишком подозрительная, мне все время кажется, что меня кто-то осуждает. Но это не мой страх, а мамин! А я – другая! Я поняла, что хочу иногда дурачиться. И танцевать. И гусары мне, оказывается, нравятся. И еще мне нравится побыть одной, на даче, но при этом знать, что где-то рядом родные люди, и им тоже хорошо. Но я чувствую, что это далеко не все, что мне нравится! А еще у вас шляпки есть? - Сколько угодно, - с удовольствием сообщила дама. – Примеряем?
Мы перемеряли еще целую кучу шляпок. И я узнала о себе, что мне, оказывается, нравится мчаться по ночному шоссе на байке – об этом мне сообщила кожаная ковбойская шляпа, потягивать через соломинку коктейль на открытой террасе кафе (черная «таблетка» с вуалеткой), бродить по выставочным залам (белая фетровая шляпа с мягкими широкими полями), с достоинством отстаивать свое мнение (бордовая бейсболка задом наперед), гулять с малышом (песочного цвета панама), милостиво совершать королевский наклон головы (кружевная наколка с жемчугами), работать в команде (корректная фиолетовая шляпка умеренных пропорций), и еще много чего. Кое-что из того, что я узнала о себе, было просто откровением! А самое главное, я нашла шляпу, в которой чувствовала себя предельно уверенно – ну просто супер! - Можно, я куплю вот эту? – попросила я. - Милая, мои шляпы не продаются, - удивилась дама. – Вам Натусик не сказала? - Но почему? – изумилась я. – Разве вы их делаете не на продажу? - Разумеется, нет, - ответила шляпница. – Давно уже нет. Мои шляпы – это лекарство. Их примеряют только тогда, когда хотят увидеть в себе нечто новое. Увидеть – и измениться. Но для лекарства очень важно соблюдать дозировку! Иначе можно навредить организму.
Видимо, на лице моем отразилось разочарование, потому что шляпница засмеялась и сказала: - Да вы не расстраивайтесь так! Я вам дам адрес магазина, где замечательный выбор шляп! Я лично там иногда покупаю! Вы обязательно сможете подобрать себе то, что вам пойдет. Вы же очень красивая девушка, вы знаете об этом? Я глянула в зеркало. И удивилась: то, что я там видела, мне и правда нравилось! Согнутые плечи расправились, спина выпрямилась, щеки раскраснелись, глаза блестели, и была я очень даже ничего! - Надо же! – подивилась я. – Совсем другой человек! С ума сойти… - Иногда достаточно бывает позволить себе поиграть в разные штуки, чтобы увидеть свое истинное лицо, - кивнула шляпница. – Теперь ты это знаешь. Предлагаю вернуться в гостиную и выпить со мной чаю. С вишневым вареньем!
… Едва я вошла домой, затрезвонил телефон. Судя по его нахохлившемуся виду, он уже раскалился от звонков и был на меня обижен. Я сняла трубку – разумеется, это была Натусик. - Ну как? – сразу жадно спросила она. - Как, как… - сурово сказала я. – Подставила ты меня, подруга, по полной программе! - А чего, а чего? – заволновалась Натусик. – Тебе что, не понравилось? Не подошло ничего, что ли? - Да подошло, подошло, - не выдержала и засмеялась я. – Спасибо тебе, родная. Никогда так не веселилась! - Ага, а то я уж испугалась, - облегченно вздохнула Натусик. – Она ведь странная, эта шляпница, что и говорить. - Она чудесная. Только ты не расслабляйся, дорогая. Имей в виду: завтра мы идем в магазин по указанному адресу, будем выбирать мне головные уборы. У тебя будет право совещательного голоса. Нет возражений? – сообщила я, сама удивляясь своей напористости. - Ух ты! – восхитилась Натусик. – Да я вижу, в тебе руководитель прорезался? Ну ни фига себе! - То ли еще будет! – воодушевленно пообещала я. – А со своим беретом я знаешь что решила сделать? - Не знаю, а что? - Я из него сделаю куклу! Назову ее «Неуверенность». Посажу в уголок, и буду на нее посматривать, чтобы не забыть, от чего я ушла и к чему стремлюсь. - Вау! – восхищенно выдохнула Натусик. – Класс! Чур, я участвую! - Участвуй, - великодушно разрешила я. – Ведь это ты меня сосватала к этой шляпнице. Имеешь право. - Эк ты это… по-королевски сказала, - подивилась Натусик. – Аж реверанс хочется сделать.
И была она совершенно права, потому что я в это время как раз смотрела в зеркало и представляла себя в кружевной наколке, усыпанной крупными розовыми жемчугами. По-моему, это было совершеннейшее «комильфо» - что бы там оно не означало.
Душевный доктор
ДУШЕВНЫЙ ДОКТОР - До свидания, душенька, и помните: прощать, прощать и еще раз прощать! Трижды в день, после еды! Будьте здоровы! Следующий!
- Доктор, здравствуйте!
- И вы будьте здоровы. На что жалуемся?
- Да мне как-то неудобно…
- А вы присядьте, присядьте! Так удобно?
- Да…Нет…Не знаю. Наверное, удобно.
- Наверное? Или действительно удобно?
- Да не знаю я, доктор! Вроде ничего…
- «Вроде ничего» - это значит никак. Но не может же вам быть «никак»? Вы же существуете?
- Вот именно, доктор! Не живу, а существую. Это вы очень точно сказали. Я к вам поэтому и пришла.
- Но что же вас тревожит, милочка? Что болит?
- Душа болит. Вы ведь душевный доктор?
- Душевный. Фамилия моя такая. И специализация - тоже. А вашу душу что-то ранило?
- Не знаю. Может быть. Я ее как-то не чувствую. Я вообще плохо чувствую.
- Питания? Ах, да. Ну, супы, каши там. Овощи. Мясо - но не каждый день. Обычный, в общем.
- А если вкусненькое - то что предпочтете?
- Ну, я апельсины обожаю, мороженое, конфеты шоколадные тоже люблю.
- Ага! Любите! Значит, умеете говорить «люблю»!
- Нет, вы меня не поняли. Я людям не умею говорить «люблю».
- А почему? Почему, как вы думаете?
- Ну, не знаю. Я к вам за этим и пришла. Чтобы вы определили, почему.
- Понятненько. Так, милочка. Дышите! Глубже дышите! Да что ж вы так напряглись?
- Не могу я глубже дышать. У меня дыхание перехватывает.
- Так и запишем: не позволяете себе дышать полной грудью. Теперь не дышите. Не дышите… Не дышите… Все, можно. Похоже, у вас это привычное состояние - не дышать?
- Почему? Да я вроде дышу.
- Вот именно, «вроде». А на самом деле - так, вид делаете. Вы ж боитесь открыться. Вы ж все чувства в себе зажимаете. Не даете им проявляться!
- Ну, это же неприлично, когда чувства напоказ. Я вам что, «эмо», что ли? Девушка должна быть сдержанной, не показывать своих эмоций.
- А как вы думаете, куда они деваются?
- Кто?
- Эмоции ваши? Гнев, обида, зависть? Они же бывают?
- Нет! Нет! Это плохие чувства. Я их подавляю в самом зародыше.
- Вот, милочка, и объяснились ваши проблемы с дыханием. Накопили, понимаешь ли, в себе зародышей. Вся грудь забита. То-то вам и не дышится глубоко.
- Погодите, доктор! Вы что же, советуете на людях срываться?
- Вовсе нет, милочка. Ничего я такого вам не советовал. Но чувства подавлять - это преступление по отношению к себе.
- А как тогда, как с ними поступать?
- Признавать, что они существуют. Называть их по именам. И разрешать им быть. Иногда этого достаточно, чтобы гнев тут же улегся, а обида испарилась.
- Не может быть!
- Это мой рецепт. Хотите применяйте, хотите - дальше обиды глотайте. Каждый пациент сам решает. Давайте-ка я вам живот пощупаю. Так больно? А вот так?
- Ой, не то чтобы больно. Но неприятно как-то. Аж в позвоночник отдает.
- Следовательно, у вас тут неприятности складированы.
- Ой, а вот тут, под ложечкой, вообще тяжело! Будто камень какой-то.
- Ну, это вы, как говорится, камень за пазухой носите. Небось затаили злобу на кого-то?
- Ох, я и не знаю. Но тянет-то как!
- Совершенно с вами согласен, тяжелый груз. Рекомендую с ним расстаться. С годами он только тяжелее становится - на него ведь всякий негатив налипает, свойство у него такое.
- Ладно, спасибо. Я потом с камнем разберусь. Но сейчас я ведь не за этим. Я не умею говорить «люблю».
- А что вам мешает?
- Ох, не знаю. Что-то мешает. Я как-то… стесняюсь.
- Стесняетесь! Значит, тесно вам. И не мудрено: у вас же все чувства зажаты! Любовь - она чувство свободное, вольное, как птица. А где же ему в вас развернуться?
- Но почему? Почему у меня чувства зажаты, в чем дело?
- Так мы и пытаемся определить, милочка! Дайте-ка я вас простучу.
– Ай! Ой! Не надо! Пожалуйста, не стучите! Мне страшно!
- Так, значит, и до страхов ваших достучались. Слава тебе, господи! Но ведь вам не больно? Чего боитесь?
- Боли боюсь! Не хочу, чтобы больно!
- Воооот… А от чего бывает больно?
- Когда ушибешься. Когда обожжешься. Когда упадешь. Когда неосторожно себя ведешь. Когда задеваешь что-нибудь! От острых углов - очень больно.
- Милочка вы моя! Так вы боитесь любить!
- Я? Боюсь??? А при чем тут…
- Да любовь же и есть - пламенный полет!!! Разве нет? Она состоит из взлетов и падений, из крутых виражей, из столкновений. И острых углов не избежать - надо просто научиться их сглаживать или обходить. Любовь не может быть осторожной! И если вы огня боитесь - ну как вы в себе любовь разожжете? «Огонь любви» - слышали такое?
- Доктор… Я знаю. Было это все у меня. Случалось. И полет был, и огонь любви. И синяки, и шишки, и даже кровавые раны. Сначала такой взлет - что просто дух захватывало! Потом такое приземление, что еле в кучу себя собрала! В общем, обожгла меня любовь.
- И теперь вы боитесь…
- Да. Я боюсь. Боюсь, что не поймут. Отвергнут. Обманут. Обидят. Ранят. Я больше не вынесу. Это так больно! Сердце в клочья!
- Вот вы и зажали свои чувства. Защитили себя со всех сторон от возможной боли. И поэтому вам трудно сказать «люблю»… Вы просто боитесь! Боитесь боли. И что сердце разорвется в клочья.
- Да, да, да. Так оно и есть. Я хочу любить! Я очень хочу! Но очень боюсь! Помогите мне, доктор!
- Не волнуйтесь, милочка. Ваша болезнь не смертельна, а очень даже излечима. И рецепт простой. Научитесь любить себя.
- И?
- И все. Если вы будете любить себя - вы никому не позволите себя ранить. И сами себе вреда не причините неосторожными действиями. Вы будете выбирать только самое лучшее, самое полезное для вас. Вы будете безошибочно находить то, что сделает вас еще счастливее. И никто, никто не сможет вас обидеть или задеть! Потому что вы будете выше этого.
- Но… выходит, сейчас я себя не люблю? Так, что ли?
- Уже начинаете! Иначе бы вы ко мне не пришли. Вы уже стали о себе заботиться - а это хороший признак.
- А… как это - любить себя?
- Для начала начните к себе прислушиваться. К своим желаниям, ощущениям. А то вас что ни спросишь - «не знаю», «не чувствую». Если вы сами так невнимательно к себе относитесь, почему же другие будут вас щадить?
- Но я думала…
- А вы думали, если вы такая ранимая-уязвимая, так вас щадить будут, жалеть, по головке гладить? Нет, милочка, ошибаетесь. И ранить будут, и уязвлять. Подобное притягивает подобное, медициной это давно установлено.
- И что же мне делать? Как научиться себя любить?
- А вы сами себя щадите, хвалите, поощряйте. Себя надо время от времени поощрять - знаете об этом? Не перегружайте! Не делайте то, что не хочется! Не позволяйте себя обижать! И не позволяйте себе обижаться.
- Но как это можно сделать, если тебе обидные вещи говорят?
- А очень просто! Вам говорят - а вы в ответ: «Я этого не услышала!». Не можете вслух - про себя скажите. Конечно, если вы не имеете намерения опять все это внутрь складывать, обиды глотать и камни за пазухой носить.
- Нет уж, я теперь знаю, я теперь ничем таким грузиться не буду. Я буду себя любить, щадить и гадостей не слушать.
- Ну вот и славно. Пользуйтесь этим рецептом - и скоро вы почувствуете, что внутри освободилось место для любви. Думаю, на этом мы можем попрощаться. Медицина свое слово сказала, дело за вами.
- Погодите, доктор! Но как же оно освободится, если там столько всего?
Камень лежал посередь дороги, перегораживая ее напрочь. Слева – лужа грязная, справа – лес дремучий, а посередине – он. Камень то есть. Камень был внушительный, обширный, авторитетный такой – и захочешь, да мимо не пройдешь. Сверху на нем сидела скучающая ворона, косила желтым глазом. Перед камнем в полной растерянности металась Красна Девица. Она забегала то слева, то справа, то пыталась камень вручную с дороги столкнуть, а временами у нее просто руки опускались. - Да что же это такое??? - в отчаянии завопила Красна Девица, топнув ногой. – Откуда этот камень дурацкий все время берется? И ведь растет с каждым разом, подлец! Теперь вот вообще всю дорогу перегородил. Даром я, что ли, такой долгий путь проделала!!! И ведь ни обойти, ни перелезть… Хоть бы подсказал кто, да спросить не у кого… - А ты меня спроси, – ворчливо посоветовала ворона. - Ай! Птица говорящая! – отпрянула Девица. - Ну… Говорящая я, чему удивляться? И ворона я не простая, а вещая. Одних стращаю, другим вещаю, кому подмогну, а кого и вовсе не пущаю. - Ой, чудно как-то… И говоришь-то ты загадками… - Дык на то и сидеть тут определена. Разгадаешь загадку – помощь придет. Не разгадаешь – не обессудь… Так завсегда бывает. Нешто сама сказок не слыхивала, чудес не видывала? - Ой, и слыхивала, и видывала, и сама-то я Девица сказочная. Из страшной сказки выбираюсь. Вот, шла-шла и досюда добрела. А тут опять этот вот… камень преткновения! - Ай, умница! Ай, красавица! – восхитилась ворона. – Как же ты эдак сразу-то вот определила, как камень называется? А ведь так и есть, это Камень Преткновения! - Дааа? – удивилась Девица. – Ну надо же… А для чего он тут? - Ну как для чего? – хохотнула ворона. – Для того, чтобы ты поняла, зачем он тебе нужен. - Мне??? Да вовсе он мне и не нужен. Я такой путь прошла, столько башмаков истоптала… Вот вроде хорошо же все было! И дорога под ноги сама стелилась, и солнышко согревало, и звездочки путь указывали. А потом стали камни попадаться. Сначала я их ногой отшвыривала. Потом руками откатывала. Потом поверх перелезала. А теперь вот такой огромный попался, что нет никакой возможности его обойти. И что же, все напрасно? Назад поворачивать? Скажи мне, вещая птица! - А это уж ты решай, поворачивать или нет, – хладнокровно заявила ворона. – Тут, знаешь ли, каждый за себя решает. Может, тебе там, откуда ты пришла, лучше было? - Да ты что, какое «лучше»? – возмутилась Красна Девица. – Да я там чуть не померла в расцвете лет, еле выбралась! Не хочу я опять в Хвори! - Хвори? Что за место такое? – полюбопытствовала ворона. - Это деревня, где я в последнее время жила, – пояснила Девица. – Родилась-то я в селе Отрадное, там и выросла. А потом вот в Большие Хвори переселилась. А там климат тяжелый и экология шибко вредная, долго не протянешь. Стала я чахнуть-сохнуть, силы терять и красу девичью. Только в один прекрасный миг опомнилась и говорю себе: «Ой, что же я делаю??? Жизнь проходит, а я ее и не видела, надо бы мне бежать отсюда, пока ноги ходят, не сошелся клином свет на этих Хворях!» Вот, подкопила сил и сбежала, решила переселиться в стольный город Здоровье-Град. - А! Знаю. Хороший город, культурный центр, и жизнь там бьет ключом, и жители бодрые да веселые. - А далеко до него? - Так это кому как. Смотря какой темп взять. Иной путник к вечеру доберется, а другому и всей жизни не хватит. Если ты на каждый Камень Преткновения столько времени тратить будешь, так на долгие годы дорога твоя к Здоровью растянется. - Ну как же не тратить, когда он торчит, как гнилой зуб? – со слезами воскликнула Красна Девица. – Всю дорогу загородил! - А ты подумай, как его преодолеть можно, – предложила ворона. – А то сколько смотрю, ты пока только отчаянию за сомнениям предаешься, а делать ничего не делаешь. Ты хоть осмотрись! - А куда тут смотреть? – завертела головой Красна Девица. – Лужа вонючая, вся тиной заросла, я в нее ни за что не полезу. Лес дремучий – вон заросли какие, все переплелось, да темно там, и волки, наверное, есть, тоже боязно идти. Как быть-то? - А ты как думаешь? - Ну, не знаю… Вот если бы лужу осушить? Или заросли повырубить? Только ума не приложу, как это сделать можно. И откуда они тут только взялись? - Ты же их и создала, – сообщила ворона. – Лужа грязная – это то, что у тебя на душе, так вот ты к себе и относишься. Лес дремучий – это то, что у тебя в голове: мысли твои непричесанные да убеждения замшелые, туда забредешь – вмиг заблудишься. - А сам камень тогда что? – растерянно спросила Девица. - А это проверочка тебе такая: сильна ли ты в своем намерении, твердо ли решила прозябание в Больших Хворях на процветание в Здоровье-граде променять. А то вдруг ты только на словах переселиться хочешь, а на деле свои милые Хвори ни на что не променяешь? - Но я же из них сбежала! – горячо стала защищаться Девица. – Вот, прошла большой путь, и дальше бы шла, если бы не Камень… - А ты думала, путь тебе лютиками-васильками усеян будет? Нет, Девица Красная, все как в сказке! Будут на пути испытания трудные, ловушки хитроумные, враги коварные. Сумеешь преодолеть – получишь Силу, попадешь в Здоровье-град. Не сумеешь – или в Хвори свои любимые вернешься, или вовсе голову сложишь. А ты, эвон, перед первым же препятствием остановилась как вкопанная и не делаешь ничего. - Да что делать-то надо, Птица Вещая? – умоляюще сложила руки Девица. – Ты уж будь ласкова, дай подсказку, направь на путь истинный! - Молодец, правильный вопрос задала! Коли тебе Волшебные Помощники встречаются, типа меня, завсегда у них совета проси. Мы затем в сказке и существуем, чтобы на маршруте помогать. Разговаривай ласково, проси смиренно, слушай внимательно – очень много полезного почерпнуть сможешь. - Да я слушаю, каждое словечко ловлю! – заверила Девица. - Значит, так. Перво-наперво загляни себе в душу. Хоть она сейчас на лужу грязную и похожа, а все-таки живая душа. Все, что увидишь там – вытащи на белый свет, рассмотри, отмой, просуши да перебери. С чем надо – попрощайся, что хочется – себе оставь. Слезы свои незримые осуши, печаль-тоску прогони, все обиды прости, да и сама прощения попроси. И у себя попросить не забудь, за то, что сама себя в Большие Хвори загнала. - Хорошо, Птица Вещая. Хоть и страшно мне в эту грязь душевную лезть, а сделаю. - Вот, сделай, сама почувствуешь, как на душе легче станет. А там и лужа исчезнет, зеленый лужок на ее месте будет. - Ой, хорошо бы! А дальше что? - Вторым делом мыслями своими займись, лесом то есть. Что ж ты его так запустила? Посмотри, какие дебри у тебя в голове! Все перепуталось. Ты ж пойми, Девица дорогая, что мысли все наяву проявляются, на жизни отражаются. Все старые и гнилые деревья убрать надо, чтобы новым и молодым и места, и света хватало. Тогда у тебя в голове просветление выйдет, приятно туда заглянуть станет. - Но тут же работы не на минуточку и даже не на неделю! – испугалась Девица. – Это сколько же я расчисткой заниматься буду? - А сколько надо, столько и будешь! Ты себя в Большие Хвори тоже не одну недельку загоняла, не пожалела времени. Так на Здоровье его тем более жалеть не надо! Ничего, не переживай. Глаза боятся, руки делают. Тут главное – начать, а там, глядишь, дело просто сказочно пойдет. - Ну хорошо. А Камень? С ним-то как быть? Он вон какой неподъемный! Или я его потом просто стороной обойду? - Да нет, Девица, не так все просто. Камень этот – загадка, которую ты разгадать должна. Ты ведь его сама на дорогу взгромоздила, мыслями своими тайными. Сумеешь загадку разгадать и мысли поменять – он сам в прах рассыплется. А если его просто обойти, так он через десяток шагов снова поперек дороги ляжет, еще больше станет. - Но я не знаю, что за мысли такие, – жалобно протянула Девица. – Вроде я о хорошем думаю, к Здоровью иду. А он мешает. - Это не он мешает, это ты себе сама мешаешь, – проинформировала ворона. – Сказка ведь твоя, да? Значит, и Камень Преткновения тоже твой. - Птица Вещая, помоги разобраться с тайными мыслями, – попросила Девица. – Чую, не справлюсь я сама, не умею пока в себя заглядывать. Но научусь обязательно! - Ладно, помогу, – согласилась ворона. – На первый раз – святое дело, а потом уж сама… Вот скажи, что тебе хорошего в Хворях твоих пришло? - Да чего ж там хорошего? – озадачилась Красна Девица. – Все плохое! - Ну нет, враки это и самообман! Было бы там так плохо, так с чего бы ты в Хворях столько времени жила? Ты б туда и носа не сунула! Значит, держало тебя там что-то… - Держало… – нехотя призналась Девица. – Хворать, оно-то временами знаешь как приятно бывает? Лежишь, ничего не делаешь, родные вокруг тебя суетятся, ухаживают, заботятся, ласковыми именами называют, ничего делать не требуют, по головке гладят, вкусненьким балуют. - И что тебе это дает? - Ну, вроде как вижу – нужна я, любима. Радостно мне так становится, спокойно. - Вот тебе и выгода от твоей Хвори. А в Здоровье уйдешь жить – там вокруг тебя никто скакать не будет, там самой себя любить да баловать придется. А ты, похоже, и не умеешь… - Права ты кругом, Птица Вещая. Так оно и есть, – пригорюнилась Девица. – До Хвори-то я о себе забывала, чужими мыслями жила, под чужую дудку плясала. - Вот и доплясалась, – неодобрительно щелкнула клювом ворона. – Теперь свою музыку заводи, свои хороводы заводи, свою сказку слагай. - Так я бы и хороводилась… Да вот только вдруг ошибусь, не с тем хороводы заведу? Вдруг что плохое из этого выйдет, а я виновата останусь? - Мудрость такая есть: «Не ошибается тот, кто ничего не делает». Надо бы тебе почаще повторять: «Я имею право на ошибку!». Пока ты в постели лежишь, больная да немощная, нет у тебя ни ошибок, ни жизни. А вылезла да к Здоровью пошла – ну как тут без ошибок обойтись? Это ж опыт твой, обучение! Из ошибок да уроков вся жизнь состоит. А ты уж больно ошибиться боишься… Выходит, Жизнь для тебя – тоже Камень Преткновения. - Выходит… – совсем приуныла Красна Девица. – То-то я себя в Большие Хвори жить определила… Там-то, лежа, уж точно не ошибешься! Лежишь себе, хвораешь. Вся ответственность на лекарях да знахарях. Только я так больше не хочу! - Надо тебе, стало быть, ответственность на себя принимать. Лекари да знахари, они ведь все по-разному говорят, да? - Это точно! – оживилась Красна Девица. – Одни говорят: «Не поправиться тебе, Красна Девица, никуда не деться, Большие Хвори – это на всю жизнь». Другие говорят: «Меня слушайся, плати мне звонкой монетой, только я тебя из Больших Хворей вывести могу!». А один так и вовсе сказал, что Большие Хвори – это выдумка людская, мираж, а вообще-то это царство мертвых, и живут там люди, у кого уже душа умерла. - А ты как думаешь? - А я чувствую – нет, не умерла моя душа! Жива она, радости просит, к солнышку рвется. Вот я и решила путь к Здоровью искать. Конечно, может, и правы те лекари-знахари, которые говорят, что ничего не получится. Но я хотя бы попробую! - Вот и еще один Камень Преткновения, – встрепенулась ворона. – Ты в Здоровье-град идешь, а сама себя в нем не видишь. Не веришь, что попадешь туда! Эвон, уже пути отступления обдумываешь. - Но ведь может и так случиться? – запротестовала Девица. – Я себя обманывать не хочу! - А ты и не обманывай! – строго каркнула Вещая Птица. – Ты скажи себе твердо: «Пребывать мне в Здоровье отныне, и присно, и во веки веков!!!». Ну, заклинание такое сотвори. В сказках ведь как – без заклинания волшебного ни дело не делается, ни сказка не сказывается. - Хорошее заклинание, мне нравится! – обрадовалась Девица. – Буду его говорить почаще. - Ты вот подумай, много богатырь навоевать сможет, если в силу свою не верит? «Не то я, мол, Лихо Одноглазое одолею, не тот оно меня?». Ну, и куда это годится? Так и растратишь силу богатырскую на сомнения. А Лихо-то, в отличие от тебя, сомнениями не мучится, оно только и ждет, когда ты Веру-в-Себя хоть на миг потеряешь. Тут оно тебя и уязвит! - А надо как? - А надо так: «Смогу! Одолею! Я – победитель!». - А если я в это не верю? Ну, пока же я еще не победитель? – жалобно спросила Девица. - А ты убеди себя, что ты такая! Раз скажешь, два повторишь, а там, глядишь, и привыкнешь! – лукаво предложила ворона. - Хорошо, я попробую. - Никаких «попробую»! Хочешь новую сказку сложить – говори: «Я сделаю!». И все получится. - Хорошо! Я сделаю! – засмеялась Девица. – Спасибо тебе, Птица Вещая! Очень ко времени ты прилетела. Указала мне на мои ошибки. Я вот их боялась-боялась совершать, а сама все равно – столько понаделала! Видно, и правда без них никак. Но теперь все поправлю. Низкий мой тебе поклон. - Вот и ладно, вот и славно. Полетела я в другие места, красных девиц да добрых молодцев вразумлять. А то много таких Камней Преткновения на сказочном пути встречается, не ты одна такая. Полечу на подмогу. А с тобой не прощаюсь. Глядишь, и свидимся! Ты верь! … Долго ли, коротко ли, а пришлось Птице Вещей – вороне сказочной сызнова пролетать в этих местах. Глядит она – слева заместо лужи грязной цветник розовый, благоухает-переливается, справа нет уж леса дремучего – березнячок светлый, и птицы в нем поют. Вот только Камень на месте. Что такое? Неужели Девица не справилась? Спустилась пониже ворона – ан нет, ошиблась она! Камень с дороги в сторонку убран, стоит так аккуратненько, никому не мешает, Путникам знак подает. А на нем слова написаны тонким девичьим почерком, вязью сияют, золотом горят: ТЫ ИМЕЕШЬ ПРАВО НА ОШИБКУ! СМОЖЕШЬ! ОДОЛЕЕШЬ! ТЫ – ПОБЕДИТЕЛЬ! НЕ ПРОБУЙ, А СДЕЛАЙ! ВСЕ ПОЛУЧИТСЯ! ТЫ ВЕРЬ!
Добавлено (26.09.2012, 12:22) --------------------------------------------- ПОЗВОЛЕНИЕ история с Верой
Ты кто? — спросила тень из глубины темной улицы. - Ч — ч — человек…. — заикаясь, ответила я. И в груди появилось необъяснимое, непреодолимое чувство жути… - Боишься? — спросила тень. - Есть немного,- с дрожью в голосе проблеяла я. - А когда то очень давно я сияло и было так необходимо человеку… Но это было так давно. А сейчас кого ты видишь? — тень приблизилась вплотную, и я увидела необычайно добрые, наполненные слезами глаза. Это были даже не глаза, а какое то нечеткое, размытое, как в тумане подобие глаз. - Вижу полупрозрачное существо с очень грустным подобием глаз.Кто ты? — поинтересовалась я, чувствуя, что чувство жути сменилось на чувство жалости. - Это я? — тень вздрогнула и спряталась в угол улицы. От туда доносились всхлипывания и причитания. - Слушай, но если не веришь, то посмотри само! — я достала из сумки зеркальце. Тень содрогалась от рыданий и мне стало так больно в груди, как будто я теряю, что то очень мне дорогое. - У тебя все таки осталось, хоть чуть — чуть осталось? — тень приблизилась и заглянула мне в глаза. - Чего у меня осталось? Да кто ты? — с раздражением в голосе спросила я: «Хватит загадками говорить!» - Пойдем присядем на скамеечку. — предложила тень. - Да тебе то зачем скамеечка?! — с недоумением поинтересовалась я. - Да я о тебе подумало. Устала небось весь день лбом стенки прошибать?! — ободрилась тень. - Да день не совсем удачный, но таких дней в жизни очень много. - А гороскоп утром тебе предвещал удачу! - Нет, ну это вообще ни в какие рамки… А про гороскоп ты откуда знаешь?! Да кто ты, в конце концов? - Я не из концов, я из НАЧАЛА! - Хорошо, из начала, но кто? - Я видишь ли ПОЗВОЛЕНИЕ… - Кто? - Ну да откуда тебе про меня знать?! Тебе легче все себе запретить, а потом головой долбится! Шок — это по нашему! - Да ты продвинутое!! - Нет, ошибаешься, я задвинутое… Причем так далеко задвинутое, что ни нашим, ни вашим показаться не могу! - Ну наши понятно — это люди, а ваши — кто? - Сообразительная! Наши — это.. — и Позволение указало длинным пальцем в звездное небо, тяжело вздохнув. - Все давай сначала, а то моя сообразительность теряется в догадках или загадках… - Рассказ будет длинным… - Слушай, а давай ко мне переместимся, а то я ничего сегодня не ела, очень кушать хочется. - А можно?!!!! - Да конечно, вон мои окна. - Я знаю, ты иди, открой форточку. Я брела по лестнице на девятый этаж: «Так и знала, что лифт не работает!» Открыв форточку, я увидела как Позволение влилось в комнату, но то ли от света, то ли от чего другого, оно стало плотнее по консистенции и в глазах появились искорки. - А если бы ты не запретила себе подняться на лифте, а дозволила, это бы случилось. - Да я и не запрещала, просто знала, что лифт не работает! - Тем самым ты запретила ему работать!!!! — чуть сдерживаясь от крика заявило Позволение. - О, да ты нервное какое!!!! - Будешь с вами нервное!!!! Вместо того, чтобы позволить себе всю Вселенную, они все себе запретили!!! И сидят, счастье ждут!!! Дудки!!!! Не придет!!! - Я вижу ты развеселилось! - В кои веки раз можно. - Ну так повествуй, что там из начала?! — засунув в рот сосиську с хлебом, прошмякала я. - Так вот, слушай. Изначально, когда вас людей создали, к вам прикрепили много Светлых сущностей. Их задача состояла в том, что по мере развития человек научится быть Богом! - Ни фига себе, ты загнуло!!! - Ты слушай и не перебивай… Но чтобы стать Богом, человек должен был научиться использовать свою силу, свои возможности, вложенные в него. И для того, чтобы у него не было проблем и послали нас. - Нас — это кого? Ты пока одно! - В том то и дело! Люди всех сущностей познали, кроме меня.. - А какие еще сущности с тобой были? - Любовь, Счастье, Свобода, Творчество, Изобилие, Удача и я. - Слушай, но ведь ты действительно как бы лишнее!!! - Это почему еще?! - Ну если у меня предыдущие сущности есть, то на фига мне ты? - Почти все люди так и подумали, ну и что они имеют? - Некоторые все, а некоторые ничего! Но не хочешь же ты мне сказать, что одни себе все позволили, а другие запретили? - Вот! - Что вот?! - Те, которые позволили себе все — и имеют все! А те, которые запретили — ничего! Не позволили себе быть счастливыми, любимыми, изобильными, творческими, свободными, удачливыми. Вот так то милочка! - Меня Вообще то Вера зовут! - Как?!! — и Позволение как то сжалось: » Вот почему мы с тобой встретились..» - Почему?! - Вера неверующая!!!! - Я верю! В Светлое будущее… - Но не позволяешь ему прийти! - Слушай, ну че ты заладило, не позволяешь, не позволяешь! Пусть приходит, кто ему не дает?! - Ну, так ты же… - Ой, чет я утомилась, давай поспим, утро вечера мудренее! - Да, да кровь от головы оттекла в желудок — мыслительный процесс не возможен… Только, Вера, завтра будет поздно! Мне стало так тоскливо и неуютно: - Почему? - Мне дали последний день, если я не найду хотя бы одного человека, нуждающегося во мне, меня повергнут в забвение. Видать так нужно. Что ж Вера, прощай! - Нет, нет, постой! Расскажи мне как нужно тебя пригласить в свою жизнь? Позволение ободрилось и сквозь слезы, дрожащим голосом произнесло: - Просто ПОЗВОЛЬ быть в твоей Жизни всему, что ты хочешь! - О, я много чего хочу, но это же бред, не возможно! Позволение опустило плечи и потекло к форточке: - Видно, действительно я лишнее! У меня все внутри сжалось, я набрала полные легкие воздуха и заорала: - Позволяю себе всю Вселенную!!!! Мамочки!!! Позволение закрутило в разные стороны, образовался мощный спиральный поток субстанции, которая стала проявляться различными оттенками, затем, все на мгновение замерло и изнутри субстанции вырвался огромный пучок ослепляющего Света, какое то невероятное свечение, или излучение. Я закрыла руками глаза. - Благодарю тебя Вера за Веру!!! Каламбур, но такой приятный!!! Я открыла глаза передо мной была огромная искрящаяся сущность, похожая на Ангела. - Ни фига себе! Какое ты!!! - Я такое и было раньше! Благодарю тебя за свое возрождение и за возможность ПОЗВОЛЕНИЯ! Теперь люди могут позволять себе все, благодаря тебе, БЛАГОДАРЮ!!!! Позволяй Вера себе все, что хочешь — я всегда рядом!!! - Слушай меня как будто осенило!!! Значит люди, сомневаясь там в своих возможностях, просто перекрывали доступ к себе всем остальным? А ты как проводник?! - Ну не совсем так! Хотя если тебе так понятно, пусть будет так!!! Мы едины — без одного не случается другого! - Ладно пока мои мозги это не воспринимают. Эврика, я позволяю своим мозгам понять!!! Позволение засмеялось каким то звонким смехом, похожим на звон колокольчика. - Я открою тебе тайну Вера, Ангелы и все Светлые сущности разговаривают на языке СМЕХА, а Боги на языке ЮМОРА!!! Удачи тебе!!! Позволение исчезло. Утром, так не хотелось идти на работу! «Хоть бы позволили выходной!» Зазвонил мобильник: «Вера, у нас сегодня тараканов травить будут, на работу не выходи, выходной!»- сообщил секретарь шефа. Я как очумелая смотрела на мобильник — это что? - Это Я!!!! — ответило ПОЗВОЛЕНИЕ. С Любовью Лариса
Животворящие... 
