~ Ловушка для человека или Путеводитель по внутренним пространствам в помощь Страннику~
Карта с нанесенными обозначениями троп и пейзажей
Эрнст Цветков
ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЙ ПЕЙЗАЖ
В этой книге я ничего не доказываю.
Я просто досказываю.
В последнее время как-то сама собой стерлась грань между тем, что я пишу,
тем, что я говорю и тем, что я делаю.
Слово начертанное стало продолжением слова сказанного.
Один мой знакомый обозначил мои выступления как жанр устной книги.
По прошествии некоторого времени часть этой книги воплотилась в письменную
форму. Значит, пришло время.
Впрочем, я никогда в классическом понимании не писал книг. Они случались
сами собой. Я просто записывал. Так вот записалась и эта.
Путь Тропы
Я брел среди разводов ночной тьмы в поисках просветления.
Монотонно-исповедально изливался нескончаемый позднеосенний дождь.
Одиночество сопровождало меня. И мысли мои плыли где-то рядом.
Тени, шурша, скользили, оживляя пространство, и выскакивали из-под ног,
словно напуганные мыши.
Одиозный странник, которым я ощущал себя в полной мере, пробирался сквозь
нагромождение образов, звуков, запахов - этакую чащу собственного
восприятия - хотя и не ведал, куда он, собственно, пробирался.
И для чего?
Фонарик памяти высветил одну из встреч с Мастером.
Все наши встречи казались мне странными.
Впрочем, если вдуматься как следует, разве сам мир не странен?
Ветер тронул груду раскисших облетевших листьев, и мне почудилось чье-то
присутствие: будто бы от ветхой кучи отделился некий облик и двинулся в
мою сторону. Бомж или призрак? Или так себе, обман чувств - иллюзия?
Как бы то ни было, но по непостижимой прихоти процессов, протекающих
внутри черепной коробки, мне подумалось о том, что я совершенно напрасно
пытаюсь провести разницу между бомжем и иллюзией. Такая разница надуманна
и тавтологична, как масло масляное.
Ведь мир сам по себе иллюзорен.
Фонарик памяти засветился ярче, и я медленно переместился в параллельное
измерение, которое, как правило, называют прошлым.
А на самом деле, есть ли оно, прошлое?
Однажды я к нему обратился:
- Мастер, обучи меня упражнениям, которые бы помогли мне овладеть
искусством Жить.
Мастер сказал:
- Упражнения только в средней школе на дом задают. Если ты хочешь обрести
Постижение, отбрось саму мысль о том, что выполнение каких-то упражнений
приведет тебя к тому.
К прозрению приводит осознание. И если у тебя есть желание воплотить в
жизнь свои намерения и мечты, то никаким школярством ты этого не
добьешься.
Безусловно, душу свою можно тренировать с не меньшим успехом, чем тело, но
дело здесь заключается вовсе не в том, что ты подсчитываешь вдохи-выдохи
или узнаешь, как "правильно расставлять руки". Я не отрицаю действенность
подобных мероприятий - в конце концов, они в какой-то степени могут
способствовать внутренней дисциплине и организации, но первостепенно иное
- познание тайной механики того, что мы называем нашей жизнью, ее
потусторонней подоплеки, скрытой от повседневного взора нашего обыденного
разумения.
Если ты научишься думать и видеть, многое откроется тебе. А это расширит
твои возможности.
Правда, как тебе известно из классики, многие познания преумножают печаль.
Однако, если ты готов принять, вместить и пережить настоящую печаль, ты
сможешь обнаружить в себе истинную радость.
Радость открывается только в печали.
Лишь печаль - единственный источник радости.
Все остальное - эйфория или экзальтация, всплески потревоженного ума,
которые, утихомирившись, погружают тебя в еще более глубокую бездну
тихого, но неумолимого отчаяния.
Итак, если ты готов пойти по Дороге Познания, приготовься к тому, что она
не всегда будет прямой и ясной, хотя, в конечном счете, и приведет к
предельной, а может быть, даже и запредельной ясности. И весьма часто
придется сворачивать на потаенные тропы, где любой ложный шаг таит в себе
непридуманную опасность.
Путешествие исполнено риска, но и награды тоже.
Вместе с тем, я не даю тебе никаких гарантий. Единственное, что я могу
тебе предложить - это предложить...
Пространство словно бы покачнулось, и я почувствовал, что внутри меня
что-то изменилось.
Мастер и Ученик покидают пространство обыденных значений и перемещаются в
зону потаенных смыслов.
Тут же обозначается первая тропа, которая ощущается как нечто зыбкое, даже
чуть колышущееся, напоминающее затаившуюся дорожку посреди заболоченных
пучин.
Блуждание по извилистым и тревожащим тропам ропотом тихим наполнило душу
мою. И смутное смятение заволокло сознание.
- Мастер! - жалобно воззвал я. - Печаль моя уже преумножилась. Не пора ли
сделать привал и отдохнуть?
- Отдых смертельно опасен, - отозвалось пространство, уплотнившись в
знакомые очертания моего спутника. - Учись у сердца своего. Оно никогда не
отдыхает, и благодаря этому ты жив. Бери пример с дыхания своего - оно
нескончаемо и устремлено в единый поток непрерывного движения. Если хочешь
отдохнуть, сделай паузу и держи ее до тех пор, пока не исчезнет твое
дыхание. И да живет имеющий мужество жить. Когда настанет твой последний
вы-дох - он и обозначит твой от-дых.
- Ну ладно, пошли, - молвил Мастер, и Ученик последовал за ним.
*******
*******
Кто в Пути, а кто в Пучине, а кого-то просто пучит.
Я постиг чистое, невинное бытие вещей, в котором с максимальной
выраженностью проявляется полнота взаимопринадлежности: идея, соединенная
с субстанцией, есть творение. И здесь достигается ясность самобытия.
Я обнаружил в себе состояние, которое можно определить как отравление
значимостью.
И потому рай - это мир без значений. Поток чистого бытия.
Мы имеем какие-то вещи. Но вещи сами ничего не имеют. Что же мы имеем?
Я есть тот, который ест, съедаем сам, и значит, тот, который есть.
Побеждает не тот, кто ищет победы, а тот, кто остается в пассиве, ибо
всегда и везде побеждает сам Пассив - вечный аккумулятор.
Недеяние - это тишина наших слов, это основа основ.
Не ослепительный режущий луч, но ровное и мягкое сияние, которого хватит
на вечность. Все вспышки мгновенны, свечение же негасимо. И мир в своей
последней глубине - полное недеяние. Потому он и вечен.
Потому и я, высказавшись, остаюсь неизреченным.
| 
